Статкевич играет по-крупному

Возвращение Николая Статкевича оживило политическую жизнь в Беларуси, однако насколько успешной будет стратегия бывшего политзаключенного, судить пока рано.

Выйдя на свободу после 4 лет и 8 месяцев заключения, Николай Статкевич сразу отметился рядом крайне острых политических заявлений, а на шестой день пребывания на воле на совместной пресс-конференции c Владимиром Некляевым, Анатолием Лебедько и Павлом Северинцем представил свою стратегию на ближайшее время.

«Выборы уже сфальсифицированы. Наилучшая моральная позиция – игнорировать все эти голосования, все это избирательное шоу», – озвучил Статкевич общую позицию «четверки» относительно текущей президентской кампании.

См. также: Оппозиция утонула в недоверии

Августовские тезисы

Тезисно месседж Статкевича выглядел так:

– выборы следует игнорировать, так как они были сфальсифицированы еще на этапе формирования списка кандидатов в президенты;

– задача оппозиции – не допустить легитимизации президентских выборов и политического режима Александра Лукашенко в глазах мирового сообщества, а также добиваться проведения новых выборов;

– Площадь, в том или ином виде, остается в повестке дня, и бояться такого сценария не следует;

– из оппозиции необходимо выделить демократические силы, отказавшись от сотрудничества с псевдодемократическими организациями. К псевдодемократическим организациям Статкевич отнес «Говори правду», Белорусскую партию левых «Справедливый мир» и Партию БНФ (по крайней мере, пока она находится в союзе с «Говори правду»). Основу же новой демократической коалиции должна составить четверка участников пресс-конференции.

Если выразить суть стратегии Статкевича совсем уж коротко, то ее можно свести к двум пунктам: чистка рядов оппозиции (выделение из оппозиции демократических сил) и нанесение максимального ущерба власти всеми доступными средствами (делегитимизация выборов).

Взгляд пессимиста: усиление внутривидовой борьбы

Многие видели в Николае Статкевиче человека, способного объединить оппозицию, прекратить бесконечные конфликты и скандалы в ее лагере. Вместо этого первым шагом Статкевича стало деление оппозиции на «правильную» и «неправильную», а также агрессивная кампания против лидера «Говори правду» Андрея Дмитриева.

При этом не было предложено никакого объективного критерия, по которому можно было бы определить, какая организация действительно демократическая, а какая – псевдодемократическая. Как пошутил в «Фейсбуке» в связи с этим первый зампредседателя движения «За свободу» Юрий Губаревич, белорусская оппозиция впервые поделилась по принципу «сидел/не сидел» (все четверо лидеров нового альянса – бывшие политзаключенные. – Прим. БЕЛРЫНОК).

И происходит это в тот момент, когда человеческий ресурс создаваемой Статкевичем коалиции крайне скуден. Полноценная политическая партия, с регистрацией и людьми, есть только у Анатолия Лебедько. У Павла Северинца в оргкомитете по созданию партии «Белорусская христианская демократия» есть люди, но нет регистрации. У Владимира Некляева есть лишь идея создания движения «За государственность и независимость Беларуси». У самого Статкевича вроде бы есть оргкомитет Белорусской социал-демократической партии «Народная Грамада», но человеческий ресурс этой структуры неизвестен и, вероятнее всего, он мизерный. Плюс экс-политзаключенный может рассчитывать на поддержку ряда сверхмалых оппозиционных структур, представители которых входили в инициативную группу по выдвижению Николая Статкевича кандидатом в президенты.

При этом вдохновляющего лозунга для нового альянса предложено не было. Делегитимизация выборов – специфическая цель, неопределенная с точки зрения ее конкретного наполнения (то есть это даже не бойкот), да к тому же малопонятная и непривлекательная для широкой общественности.

В конечном счете озвученная стратегия порождает больше вопросов, чем ответов. Однако существует и иная сторона медали.

Взгляд оптимиста: антикризисный менеджер

Говорить о том, что Статкевич своими действиями усиливает раскол в оппозиции, было бы явным преувеличением: просто потому, что за последние годы оппозиция дошла до такой стадии раздробленности, что дальше раскалываться уже просто некуда.

В этих условиях Статкевич без долгих дискуссий и переговоров смог создать основу для новой коалиции, объединив при этом не третьеразрядные политические фигуры, а оппозиционных тяжеловесов. Трое из четырех политиков, оказавшихся за одним столом, входят в топ-3 самых популярных оппозиционных лидеров. Согласно данным июньского опроса НИСЭПИ, Николай Статкевич имел рейтинг по закрытому вопросу 6,5%, Владимир Некляев – 5,7%, Анатолий Лебедько – 5,4%. То есть суммарный рейтинг лидеров нового объединения – 17,6%, что уже можно считать неплохим электоральным ресурсом для новой коалиции. Что касается Павла Северинца, то он уступает по узнаваемости своим коллегам, однако все равно считается одним из первых лиц демократических сил и, что еще важнее, обладает безупречной репутацией в оппозиционных кругах.

Радикальные подходы Статкевича, безусловно, отсекают от проектируемой коалиции значительную часть оппозиционных сил. Однако вопрос о том, можно ли вообще объединить всю оппозицию – от национал-демократов до коммунистов, был поставлен уже давно и далеко не Статкевичем. А Статкевич, видимо, дал себе однозначный ответ на этот вопрос: нет, нельзя. Поэтому лучше создать эффективно действующую коалицию, которая объединяла бы меньшую часть оппозиционных структур, чем пытаться создать эфемерное общеоппозиционное объединение, которое будет рассыпаться перед лицом первого серьезного вызова. И уж тем более любая прочная коалиция лучше ситуации, когда каждый сам за себя, – а именно это мы и наблюдали в последнее время в стане оппозиции.

Замечания экспертов по поводу того, что делегитимизация выборов и очищение оппозиции – это не та программа, которая может заинтересовать массового избирателя, совершенно справедливы. Однако о завоевании массового избирателя пока речи и не идет. Сегодня оппозиция находится в той стадии кризиса, когда на повестке дня оказывается доверие собственного электората, то есть демократически ориентированной части общества.

Что же касается делегитимизации, то это, может, и не самая воодушевляющая цель, однако она жизненно важна для демократических сил: ведь чем более позитивно будут оценены президентские выборы на Западе, тем меньше будет политическая поддержка оппозиции и тем крепче будет действующая власть.

По сути, Статкевич предлагает вовсе не стратегию прихода к власти, а стратегию выживания и преодоления внутреннего кризиса. И, как всякая антикризисная стратегия, она предполагает жесткие меры.

Ставки сделаны

Вряд ли будет преувеличением сказать, что Николай Статкевич вернулся на политическую арену, окутанный ореолом славы и героизма. Такого морального и политического веса, которым сегодня обладает экс-политзаключенный, не было ни у одного оппозиционного политика как минимум со времен освобождения Александра Козулина. Однако Козулин в 2008-м этот капитал не использовал, а Статкевич явно не собирается повторять его судьбу.

Возвращение Статкевича оживило политическую жизнь в Беларуси, его решительная манера поведения, безусловно, выделяется на фоне других демократических лидеров. Статкевич не имеет за плечами опыта беспросветной политической апатии последних 5 лет. Он говорит о возможной Площади как о чем-то естественном и само собой разумеющемся, хотя в последний год оппозиционные политики об этом даже заикаться боялись. Он дерзко назначает Александру Лукашенко встречу на Площади, как будто и не было 19 декабря и дела о «массовых беспорядках».

Стоит снова отдать должное смелости Статкевича: весь свой огромный репутационный капитал, заработанный стойкостью в ходе почти пятилетнего тюремного заключения, он поставил на радикальную и весьма рискованную стратегию. Если эта стратегия ограничится лишь новым витком внутривидовой борьбы оппозиционеров, то все надежды на политзаключенного номер один как потенциального вождя демократических сил улетучатся. А вместе с ними – и особый статус Статкевича в оппозиции.

Это сейчас ореол героизма защищает Статкевича от жесткой критики как прессы, так и демократической общественности. Однако уже через месяц эйфория пройдет, и от него станут требовать конкретных результатов. Будут ли они – большой вопрос.

См. также:
Николай Статкевич: «Если за тобой нет вины, то сидеть психологически легко»
Власти надеются столкнуть лбами всех