Аборт белорусской модернизации

Время копирования западных технических образцов закончилось. Хотелось бы в рай, да культура не пускает.

Процесс, который Александр Алесин в статье «Экспорт: дальше ехать некуда» проиллюстрировал многочисленными статистическими данными, называется «деиндустриализация». Это, казалось бы, частное и временное явление в жизни белорусской модели нуждается в интерпретации и обобщении.

Более трех веков российская цивилизация, в состав которой после ликвидации ВКЛ была насильственно интегрирована и территория современной Беларуси, жила в режиме догоняющей модернизации.

Согласно Википедии, догоняющая модернизация (она же вторичная, или неорганическая, модернизация) происходит как ответ на внешний вызов со стороны более развитых стран и осуществляется преимущественно под влиянием заимствования чужих технологий и форм организации производства и общества, приглашения специалистов, обучения кадров за рубежом, привлечения инвестиций. Ее основной механизм – имитационные процессы.

Последний массовый приступ подобного рода модернизации в Беларуси наблюдался в год с несчастливым номером. В Послании-2013 слова с корнем «модерн» были упомянуты 49 раз. Ограничусь одной цитатой: «Модернизация – имеется в виду обновление того, что нам осталось от прежних поколений. От технологичной страны, которая была лидером в своем развитии. И мы это не загубили. Но пришло время обновлять. Кроме этого, мы не только обновляем старое, мы строим новые предприятия».

Чем закончились благие пожелания обновлять и строить, Лукашенко объяснил через год в Послании-2014: «Не раз мы с вами убеждались: там, где модернизация проводится за дармовые государственные средства, она оказывается в разы дороже, чем у частника, когда он делает за свои собственные деньги».

Дармовые государственные средства, если кто запамятовал, – это деньги налогоплательщиков. За эти «разы» налогоплательщикам, т. е. нам с вами, еще долго придется расплачиваться.

Письмо товарищу Сталину

Почему не получилось? Потому что и не могло получиться. Вернемся к Википедии. Первичная, или органическая, модернизация разворачивалась благодаря внутренним факторам, в частности, коренным изменениям в сфере культуры, ментальности, мировоззрения. Эти факторы и сформировали субъекта модернизации – автономную личность. Когда концентрация подобного типа личностей достигла в Европе критического уровня, началась промышленная революция.

Субъектом же догоняющей модернизации всегда выступал государственный чиновник. На этапе индустриализации он был еще в состоянии организовывать производство образцов западной продукции по западным технологиям под руководством западных специалистов. Как тут не вспомнить флагмана сталинской индустриализации американскую Albert Kahn Inc, спроектировавшую и построившую за 10 лет (1930-1940 гг.) 500 предприятий в СССР. Интересующимся деталями рекомендую погуглить.

Индустриализация в столь короткий срок в стране с долей сельского населения более 85% требовала сверхвысокого уровня репрессий. Иначе вырванного из патриархального мира крестьянина невозможно было вписать в мир заводских гудков и машинных ритмов.

Но методы мобилизации трудовых ресурсов, оправдавшие себя на стадии индустриализации, оказались непригодными при переходе к постиндустриальному производству. Чтобы не быть голословным, проиллюстрирую данное утверждения фрагментами письма академика Петра Капицы Сталину (25 ноября 1945 г.).

Письмо посвящено проблеме создания атомной бомбы. «Надо, – пишет ученый, – наиболее эффективно использовать все имеющиеся в наличии научные силы. Их не так уж мало. Если уметь с ними бережно обращаться, подкормить и подбодрить…»

Атомная бомба – не Беломорканал. С кадрами надо обращаться бережно. Вам все понятно, товарищ Сталин?! Но и при бережном отношении «Яковлев, Туполев, Лавочкин – крупнейшие конструкторы, но они все же совершенствовали уже существующий тип самолетов. Поэтому техника, основанная на принципиально новых идеях, как атомная бомба, Фау-2, радиолокация, газовая турбина и проч., у нас в Союзе или слабо, или совсем не двигается».

Все перечисленное партия коммунистов рассматривала в качестве необходимых компонентов своего выживания. Проблем с финансированием не возникало. Но, как следует из письма Капицы, в основе достижений советских ученых и конструкторов лежал имитационный процесс. В режиме догоняющей модернизации иначе и не бывает. Это общее правило.

Что остается в сухом остатке?

Усвоение новых технологий, необходимых для поддержания конкуренции в военной сфере, без модернизации общества уже к концу 40-х годов прошлого века уперлось в свой предел. СССР по инерции еще сумел первым выйти в космос, но задачу по комплексному переходу к постиндустриальной экономике решить не смог.

Развитие – это прежде всего усложнение, дифференциация: движение от закрытого, иерархически устроенного общества к более сложному, состоящему из автономных сфер с собственными способами регуляции.

В качестве примера автономной сферы приведу систему высшего образования в Европе. Уже первые университеты (XII век) функционировали на основе самоуправления. Поэтому одним из условий принятия Беларуси в Болонский процесс в мае 2015 было соблюдение академических свобод и институциональной автономии вузов. У меня имеются большие сомнения в том, что эти условия будут выполнены.

Сегодня на пути естественной (эволюционной) модернизации белорусского общества стоит родное государство. По определению Лукашенко, оно является «сильным». С этим следует согласиться. Результатом применения силы является «модернизационный аборт», или прерывание эволюционного развития, что «означает периодический сброс сложностей социального устройства и редукцию социальных систем и самого человека к более простым и архаическим моделям» (Лев Гудков, социолог).

Из подобных моделей легко собирается социальная конструкция, которую у нас принято называть «народом», одна из базовых характеристик которого – потребность «в том, чтобы была генеральная линия, чтобы народ этот кто-то вел» (Лукашенко).

Доля ведомых в белорусском обществе никогда не опускалась ниже 60%. Этого хватает, и с избытком, для обеспечения стабильности авторитарного политического режима. Проблема с развитием. Ведомые не могут быть субъектами современной рыночной экономики.

Напомню, что догоняющая модернизация происходит как ответ на внешний вызов со стороны более развитых стран. Однако относительно современной Беларуси глагол «происходит» следует употреблять в прошедшем времени. Это в индустриальную эпоху для освоения чужих технических достижений не требовался массовый субъект. В 1945 году ценой огромных жертв ведомые вышли победителями в «войне моторов» (четвертый технологический уклад), но осваивать чужие достижения пятого технологического уклада им оказалось не под силу.

Желающим убедиться в этом лично рекомендую посетить торговый центр «Олимп» в центре белорусской столицы. Он функционирует на площадях бывшего производителя вычислительных машин «Минск-32».

Ведомые сегодня за 1 доллар в день шьют джинсы в Бангладеш. Но в Китае такой номер уже не проходит. В некоторых прибрежных городах затраты на оплату труда достигают 15 долларов в час (в США – 22,7 доллара). Вот и приходится компании Levi Strauss заменять рабочих на своих китайских фабриках лазерами и автоматическими швейными машинами.

А где тут ниша для белорусской модели? За 1 доллар в день сторонники Лукашенко работать не станут, а возможность поднять технический уровень предприятий легкой промышленности до уровня Levi Strauss всерьез никто не рассматривает. И правильно делает. Урок модернизации предприятий деревообработки, будем надеяться, усвоен.

Что остается в сухом остатке? Остается то, с чего я начал статью, – деиндустриализация.

* * * * *

Согласно классику цивилизационного анализа англичанину Арнольду Тойнби, развитие обществ осуществляется через мимесис (подражание). В примитивных обществах подражают старикам и предкам, что делает эти общества статичными, а в цивилизованных – творческим личностям, что создает динамику развития. Поэтому главная проблема истории заключается в отыскании факторов динамизма.

В отличие от западной персоноцентрической культуры, белорусская культура является социоцентрической, т. е. антиличностной. Ее время в истории подошло к концу. Отдельные исключения (культурные анклавы типа Парка высоких технологий) только подтверждают общее правило.

Ситуация усугубляется целенаправленными усилиями государства по маргинализации творческих личностей (аборт модернизации). Свою лепту вносит и открытая граница: в 2015 году 80 тыс. белорусов получили вид на жительство в ЕС.

Такова реальность, в которой белорусский экспорт не утратил еще способности ехать дальше.