Комментарий к комментариям опроса Гэллапа

Татьяна Короткевич и Андрей Дмитриев 22 декабря презентовали в Минске результаты опроса компании Gallup/Baltic Surveys. По приведенным данным, Лукашенко набрал 51% голосов, Короткевич – 19%, Гайдукевич – 10%, Улахович – 3%, против всех проголосовали 15% избирателей, принявших участие в выборах, 2% затруднились с ответом или не стали отвечать. По официальным данным, Лукашенко набрал 83,5% голосов, Короткевич – 4,4%, Гайдукевич – 3,3%, Улахович – 1,7%.

На момент подготовки настоящего текста на TUT.BY было размещено 423 комментария, на Белорусском партизане – 49. Разумеется, социально-демографические характеристики их авторов существенно отличаются от характеристик генеральной совокупности, что исключает экстраполяцию результатов анализа комментариев на всю страну. Тем не менее если не всю страну, то ее молодую и продвинутую часть авторы комментариев представляют. А за молодыми, как известно, будущее. Лет через 10-20 они начнут управлять страной. Придут во власть и бизнес. Поэтому предлагаю приглядеться к тем, кто придет.

Поколение электронных прибамбасов

Первое, что бросается в глаза при чтении комментариев: их усредненный автор может быть охарактеризован как «человек не доверяющий». Его не надо путать с «человеком сомневающимся». Сомнения, как подсказывает Википедия, – фундаментальная характеристика мыслящих существ. Но в данном случае мы имеем дело с человеком, изначально настроенным на недоверие всем и всему. Это его базовая характеристика.

Врут все. Врет Гэллап, который исследований, во-первых, не проводил, во-вторых, если и проводил, то опросил всего 1500 человек. Врет Дмитриев, который не врать просто не может уже в силу того факта, что возглавляет кампанию «Говори правду» («им соврать ничего не стоит»). Врут комментаторы, не разделяющие мнения других комментаторов («вам же надо зарплату отрабатывать») и т.д. и т.п.

За неимением собственных мыслей прибегну к цитированию американских политологов Габриэля Алмонда и Силнея Вербы: «Значение социального доверия и сотрудничества как компонента гражданской культуры невозможно переоценить. В определенном смысле они являются тем основным резервуаром, из которого демократическое устройство черпает свою способность функционировать. Социальное доверие способствует политическому сотрудничеству граждан этих стран, а без данного сотрудничества демократическая политика невозможна».

С последним утверждением не поспоришь. Нет в Беларуси демократической политики. Ее отсутствие принято объяснять маргинальностью оппозиции. Однако это поверхностное объяснение. Чтение комментариев на «продвинутых» сайтах подсказывает, что причина – в обществе.

Но если демократическая политика отсутствует сегодня, то, возможно, она появится в будущем? Отцы с задачей построения демократической Беларуси не справились. Спишем их неудачу на советское прошлое. Но подрастает постсоветское поколение. Оглянитесь. Сколько вокруг молодых людей увлеченно тычут пальцами в электронные прибамбасы! Уж они-то наверняка не допустят пролонгации авторитаризма в его нынешнем колхозно-совхозном варианте!

Однако между способностью осваивать электронные гаджеты и потребностью бороться за демократию зависимость если и имеется, то обратная. «Сотовый телефон, – отмечает польский социальный мыслитель Зигмунт Бауман, – предлагающий независимость даже от кабельных сетей и разъемов, нанес завершающий удар по тем претензиям на духовную общность, которые могла бы предъявить пространственная близость».

Тут требуется вставка. Первым читателем данного текста был владелец TUT.BY бизнесмен Юрий Зиссер. Он предостерег автора от ошибочного принятия постов государственных проплаченных троллей за мнение народа. Серьезное замечание профессионала. Поэтому от комментариев, часть из которых, возможно, является продуктом проплаченных троллей, перейду к опросам НИСЭПИ.

Уровень взаимного доверия в Беларуси, фиксируемый социологами, мало чем отличается от описанного выше. Он один из самых низких в Европе (табл. 1). Уверенно лидируют по данному показателю скандинавские страны: Дания – 66,5%, Швеция – 66,3%.

Важной характеристикой межличностного доверия является радиус доверия. В частности, короткий радиус доверия означает, что люди доверяют только своим знакомым, то есть представителям ближнего круга. В Беларуси индекс доверия между крайними возрастными группами отличается более чем в два раза: от 18 до 29 лет – 20%, от 60 лет и старше – 43% (июнь 2014 г.). Еще большая разница наблюдается между группами с начальным и высшим образованием: начальное образование – 62%, высшее образование – 22%.

Таким образом, активная включенность в жизнь не способствует доверию к окружающим. Доверяют другим людям преимущественно пенсионеры, чьи контакты с незнакомыми людьми сведены к минимуму.

Таблица 1. Динамика распределения ответов на вопрос: «Можно ли доверять большинству людей или в отношениях с людьми нужно быть очень осторожным?», %

Белорусские манихеи

«Таня на самом деле молодец». «Еще раз подтверждает тот факт, что Короткевич выполнила свою миссию по привлечению протестного электората на участки, а результат всем известен». «Подсадная утка хорошо поработала». «Честно отработала свои серебряники». «Татьяна – молодец! «Варуши» наше болото!» «Мой любимый вождь побеждает не только на выборах, но даже в опросах, проводимых пятой колонной». «19% белорусов нужен психолог, чтобы с ним поговорить о правде…» Что это? Это манихейство в чистом виде.

Манихейские интенции можно смело отнести к базовым характеристикам белорусской культуры. В очередной раз прибегну к цитированию: «Понятие манихейства восходит к имени иранского религиозного реформатора Мани. В манихейском сознании мир предстает как арена вечной борьбы двух космических сил – Света и Тьмы, Добра и Зла, духа и материи. Однажды, в эсхатологической перспективе, эта борьба завершится победой Света, и духи Зла будут сброшены в бездну. Но покуда идет вечная борьба» (Игорь Яковенко, культуролог).

Манихей делит мир на своих и врагов. В белорусском варианте – это сторонники Лукашенко и оппозиция. Середины не существует. Если манихей дружит с кем-то, то дружит против некоторого третьего. Жизнь для него – борьба до поражения противника. Диалог – способ выиграть время для нанесения смертельного удара. Любые компромиссы всегда нетерпимы и постыдны.

Выявить манихея, согласно пояснению Яковенко, очень просто. Существует два типа отношения к противнику: рыцарское и манихейское. Рыцарское исходит из равенства с противником, а борьба происходит в соответствии с некоторой непреложной военной этикой. Рыцарь видит в противнике человека и воина. За ним признается своя правда. В смертельной схватке рыцарь стремится отнять у врага жизнь, а не достоинство.

Противник манихея – исчадие ада. Он расстреливает беременных женщин, отравляет колодцы и распинает младенцев. Нет ничего удивительного в том, что более 60% белорусов оценили активистов Майдана как фашистов. Свежий пример – реакция белорусских манихеев на присуждение Нобелевской премии Светлане Алексеевич.

Главная неожиданность голосования

Несложно догадаться, что отыскать среди комментариев хоть что-то отдаленно напоминающее анализ результатов опроса Гэллапа мне не удалось. Поэтому попытаюсь заполнить пробел.

Лукашенко набрал 51% голосов. Много это или мало? На первых президентских выборах в 1994 году, когда голоса еще считали, он во втором туре триумфальном победил с результатом 82%. Но это от числа проголосовавших. От списочной же численности избирателей на пике своей поддержки будущий пентачемпион получил 56%. Такова официальная арифметика.

В табл. 2 представлены результаты голосований на президентских выборах по данным НИСЭПИ. Все результаты приведены от числа опрошенных (ЦИК дает от числа проголосовавших). Удивляться низкому результату Лукашенко в 1994 году не следует. Вместе с ним за авторитарный электорат боролись еще три претендента (см. строку «За других кандидатов»). На четверых в первом туре получилось 54%.

Количество поданных голосов за Лукашенко и демократических кандидатов на протяжении 20 лет менялось незначительно, но пик поддержки «батьки» пришелся на 2006 год, что вполне естественно, учитывая двузначный рост доходов белорусов на протяжении нескольких лет.

Особенность голосования в 2015 году – низкая явка (74% по данным НИСЭПИ против 87% в 2010 году), что привело к снижению результата как для Лукашенко, так и для единственного демократического кандидата.

Таблица 2. За кого вы голосовали на прошедших президентских выборах? 
(в % от числа опрошенных) 

* Данные первого тура.

В первой колонке табл. 3 приведены результаты сентябрьского опроса НИСЭПИ. Респондентам был предложен список из пяти кандидатов, чьи инициативные группы зарегистрировала ЦИК. Но в бюллетене для голосования оказалось только четыре фамилии, так как экономист В. Терещенко не сумел собрать 100 тыс. подписей, необходимых для регистрации. Вместе с кандидатом от гражданской кампании «Народный референдум» Т. Короткевич в сентябре он смог бы получить 26% голосов, что является средним показателем для оппозиционных кандидатов за все предыдущие президентские кампании.

Во второй колонке табл. 3 приведены результаты опроса, проведенного через месяц после голосования. Итоговый результат всех кандидатов оказался ниже сентябрьского. Это закономерно. В сентябре при опросе фиксировались декларации, в ноябре – результаты фактического голосования. Поэтому в сентябре затруднилось с ответом 13%, в ноябре не приняли участие в голосовании – 27%, что и привело к снижению «ресурсной базы» для всех кандидатов.

В третьей колонке приведены фактические результаты голосования с учетом явки. Они оказались по-своему сенсационными. Дело в том, что в сентябре среди респондентов, ответивших на вопрос об участии в предстоящем голосовании «да, конечно», рейтинг А. Лукашенко составил 73%, «скорее да» – 40%, «скорее нет» – 20%, «конечно нет» – 5% и «ЗО» – 23,2%, а суммарный рейтинг по двум первым группам – 57%.

Такая зависимость рейтинга «батьки» от электоральной активности респондентов не должна удивлять, если учесть схожесть социально-демографических структур его электората и принимающих в голосовании избирателей.

Таблица 3. Электоральные рейтинги кандидатов на пост президента и результаты голосования, %

* Процент от явки.
** Недействительные бюллетени.

У оппозиционного кандидата Т. Короткевич, естественно, наблюдалась обратная зависимость. В сентябре ее рейтинг составил 18% от всех опрошенных и 12% от респондентов, продекларировавших свою готовность принять участие в голосовании. По факту же получилось снижение электоральной поддержки А. Лукашенко по сравнению с расчетной на 5 пунктов при одновременном росте поддержки Т. Короткевич на 7 пунктов!

Следовательно, за месяц, предшествующий голосованию, произошла частичная демобилизация сторонников А. Лукашенко! Это, пожалуй, явилось главной неожиданностью голосования, которую еще предстоит осмыслить. Из роста поддержки Т. Короткевич, однако, не следует, что ей удалось после сентября повысить уровень мобилизации оппозиционного электората, а тем более перехватить часть электората «батьки». Оказавшись в роли единственного представителя оппозиции, она пополнила свой электоральный багаж за счет сторонников В. Терещенко.

Необходимо отметить, что оппозиционному кандидату впервые на президентских выборах противостояло не только государство, но и значительная часть… оппозиционных структур. Не сумев собрать 100 тыс. подписей в поддержку своих лидеров, они стали призывать своих сторонников бойкотировать выборы, обвинив Т. Короткевич и ее команду в согласии «играть по правилам Лукашенко». В определенной степени им это удалось.