13.06.2016, 8:47
ЕАЭС: почему официальный Минск охладел к евразийскому проекту?
29 мая исполнилось два года Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС), но об этом событии никто из белорусских госчиновников не вспомнил. Причина такой забывчивости, вероятно, в том, что полученные от интеграции бонусы закончились, а новых ждать не приходится.
Интеграционная ловушка
Евразийский проект, заманивший Беларусь в интеграционные объятия в первую очередь энергетическими преференциями, а также более открытым рынком, в том числе и российским (а на этот рынок поставляется около 90% белорусской сельхозпродукции и около 70% – продукции машиностроения) стал для Беларуси своеобразной ловушкой.
Ошибочность белорусской ориентации на один доминирующий рынок стала совсем очевидной на фоне продолжающегося кризиса в России. При этом сужение диверсификации белорусской экспортной корзины, особенно явно проявившееся в последние годы (а это в немалой степени – «заслуга» интеграционного проекта тоже) существенно повысило уязвимость белорусской экономики к внешним шоком.
На это обратила внимание научный директор Исследовательского центра ИПМ Ирина Точицкая на состоявшемся 2 июня семинаре «Макроэкономический прогноз в ожидании структурных реформ», который был организован Исследовательским центром ИПМ в партнерстве с Немецкой экономической группой в Беларуси в рамках подготовки Кастрычніцкага эканамічнага форума» (KEF-2016).
«В последние годы мы видим высокую концентрацию белорусского экспорта в Россию. Это говорит о том, что внешние шоки, которые трансформируются на РФ, будут влиять и на Беларусь», – отметила эксперт.
Между тем, в экспортной корзине инвестиционных товаров Беларуси 10 лет назад доля Германии занимала 4%, а «сейчас доля Германии вообще исчезла, а доля России выросла», констатировала эксперт. Аналогичная ситуация складывается и по потребительским товарам Беларуси: доля России в их экспорте растет, а европейских стран падает. Беларусь, например, за это время потеряла рынок Нидерландов, куда несколько лет назад поставляла свою текстильную продукцию.
К тому же сегодня в белорусском экспорте сырье или сырьевые товары составляют 57%. Вот почему белорусы так внимательно следят за тем, что происходит на сырьевых рынках: что будет с ценой на нефть (а здесь существенных изменений не прогнозируется) и с ценой на калийные удобрения (здесь тоже прогнозируются не сильно благоприятные цены).
Однако проблемы белорусской экономики обусловлены не только не внешними шокоми, а прежде всего ее структурными проблемами. Еще несколько лет назад Беларусь по структуре своего экспорта и степени его технологичности могла сравниться с Польшей и Чехией. В то же время, как отметила И. Точицкая, пока эти страны наращивали среднетехнологичный экспорт, «мы застряли на уровне зависимости от сырья».
При этом, если, к примеру, Польша наращивала экспорт за счет того, что все больше новых товаров поставляла в том числе и на старые рынки (то есть, не тратила большие ресурсы на завоевание новых рынков), то Беларусь ориентировалась преимущественно на Россию и при этом сузила свою экспортную корзину.
В опубликованном заключении Евразийского банка развития (ЕАБР) в связи с программой предоставления кредита Беларуси отмечается, что падение белорусского экспорта в Россию товаров с высокой добавленной стоимостью, наблюдаемое с 2013 года, резко усилилось в 2015 году. В 2013-2015 годах физический объем экспорта этих товаров в сократился в 2 раза, при этом почти половина этого сокращения пришлась на 2015 год. «Помимо ухудшения ситуации в РФ и девальвации российского рубля, это падение объясняется снижением конкурентоспособности экономики РБ и ее потенциала, обусловленных внутренней экономической политикой», – отмечается в документе.
Между тем, итоги работы белорусской экономики в первом квартале 2016 года свидетельствуют, что степень географической концентрации белорусских экспортных поставок за счет существенного увеличения доли России продолжает расти. В общем объеме экспорта Беларуси в первом квартале 2016 года на долю России приходилось 40,6% (в то время как в первом квартале 2015 года – 35,1%), стран СНГ (без РФ) – 14,9% (11,2%), стран ЕС – 32,3% (38,4%), остальных стран – 12,2% (15,3%). Импорт из России составил 57,5% общего объема импорта (57,3%), стран СНГ (без РФ) – 4% (3,5%), стран ЕС – 19,3% (19%), остальных стран – 19,2% (20,2%).
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Дивиденды исчерпали
На старте евразийского проекта все эксперты заявляли, что от вступления в ЕАЭС больше всех выиграет Беларусь. Главное, что получала Беларусь, – возможность покупать в России нефть и газ по ценам, гораздо ниже мировых. В результате общая сумма российской поддержки Беларуси с учетом энергопреференций в этапные годы реализации евразийского проекта достигала 7 млрд.долларов в год.
Падение мировых цен на нефть существенно нивелировало белорусские энергетические бонусы. По данным Нацбанка. в Беларуси в I первом квартале 2016 года сальдо торговли энергоносителями по отношению к аналогичному периоду 2015 года снизилось на 359 млн. долларов. Как следствие, падение мировых цен на нефть и газ во многим нивелировало конкурентные преимущества отечественных предприятий, для которых оплата энергоресурсов становится все более неподъемной ношей.
Подобная тенденция вынуждает белорусские власти добиваться ценовых преимуществ для своих предприятий при импорте российских энергоресурсов. Но сегодня договариваться с Россией куда сложнее, чем на этапе подписания судьбоносного решения по созданию ЕАЭС. Это в то время вопрос нефтяных пошлин решался на уровне президентов, поскольку Москва не хотела допустить фальстарта интеграционного проекта.
Сейчас у официального Минска нет подобного козыря (или же белорусские власти не торопятся им воспользоваться). В результате, отчаявшись договориться с «Газпромом» о скидке на газ, белорусская сторона в одностороннем порядке установила для себя новые цены, что стало причиной судебного разбирательства с «Газпромом». Между союзниками замаячила тень очередной газовой «войны», если учесть, что белорусский долг за неполную оплату газа составил на 31 мая, по словам зампреда правления «Газпрома» Александра Медведева, 221,4 млн. долларов.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Равнодоходные цены на газ: чем скорее, тем выгоднее
Евразийский союз: надежд не оправдал
Очевидно также, что Евразийский экономический союз не стал, как заявлялось, «окном возможностей» для динамичного развития Беларуси.
Относительно недавняя девальвация российского рубля, создавшая практически одномоментно более конкурентные условия для российских экспортеров, сильно ударила по экспортным позициям Беларуси. Возникла реальная опасность вытеснения с белорусского рынка отечественной продукции, аналогичной российской, которая на фоне ослабления российского рубля стала более конкурентоспособной. Неслучайно А. Лукашенко вынужден был в ноябре 2014 года потребовать от правительства «защитить отечественного производителя всеми возможными способами, невзирая на интеграционные договоренности».
Впрочем, похожим образом сегодня, похоже, поступает и РФ. Вице-премьер Беларуси Владимир Семашко на открытии Белорусского промышленного форума в начале мая заявил, что в ЕАЭС не получается сформировать единую промышленную политику. Более того, добавил он, несмотря на все соглашения и договоренности в ЕАЭС в последнее время «многие страны пытаются не совсем правильно защитить, закрыть свой рынок». «И по некоторым позициям чувствуется откровенная дискриминация белорусских поставщиков», – отметил В. Семашко.
Белорусскую сторону также беспокоит, что Россия к 2020 году может отказаться от подписания балансов по мясу и молоку (такие балансы стороны подписывают ежегодно – по сути, это позволяет получить квоты на поставки белорусской продукции на российский рынок). «Мы подписали в марте балансы по поставкам нашей продукции в Россию, сейчас с этим проблем нет. Но мы видим заявления российских властей о том, что к 2020 году они такие балансы не будут подписывать и не будут нуждаться в нашей продукции», – заявил первый заместитель министра сельского хозяйства и продовольствия Беларуси Леонид Маринич в конце апреля. «Мы настороженно смотрим на это», – добавил он.
Отметим, что товарооборот между Беларусью и Россией в 2015 году составил 27,5 млрд. долларов (73,7% к 2014 году), в том числе экспорт – 10,4 млрд. долларов (снижение к 2014 году на 31,6%), импорт из России – 17,1 млрд. долларов (минус 22,7%). Итоговое сальдо в торговле с РФ сложилось традиционно отрицательным, в размере 6,8 млрд. долларов (незначительно сократилось к 2014 году).
Правда, к концу прошлого года благодаря ценовой конъюнктуре, а также курсовой политике Нацбанка белорусским производителям удалось немного отыграть потери. Тем не менее, негативные тенденции сохранились: экспорт машин в Россию упал в цене наполовину, а экспорт продуктов питания в физических объемах хоть и восстановился к середине 2015 года, в стоимостном выражении потерял примерно 1/3.
В первом квартале 2016 года Нацбанк девальвировал белорусский рубль к российскому более чем на 16%, что поддержало конкурентоспособность белорусской продукции на российском рынке. В результате отмечено небольшое снижение стоимостного объема товарооборота с Россией, хотя физическом выражении товарооборот увеличился на 2,6%.
Понятно, что на фоне подобных негативных тенденций померкли все прелести интеграционного проекта.
На саммите Высшего Евразийского экономического совета 31 мая в Астане белорусский президент критично высказался о происходящих процессах в ЕАЭС (хотя, отметим, и без привычного пафоса). Как было сказано, равные экономические условия для союзников и безбарьерная среда в ЕАЭС до сих пор не созданы, кроме того, в союзе сохранились многочисленные нетарифные барьеры в торговле товарами и услугами – всего, около 600 изъятий и ограничений.
Любопытно, что министр Евразийской экономической комиссии Татьяна Валовая в феврале 2016 года называла другую цифру. Она отметила, что несколько лет назад в ЕАЭС было более 400 барьеров, и они были идентифицированы именно как барьеры. «Затем, продолжая работу, мы в Договоре о ЕАЭС часть из них фиксировали как временные изъятия или ограничения, а часть устранили», – сказала Т. Валовая. По ее словам, с 1 января 2015 года устранены около 80 барьеров, которые до того существовали и были идентифицированы.
Однако белорусская сторона, как видим, не заметила подобного прогресса.
Еще одно большое разочарование официального Минска – падение внутреннего торгового оборота союза Если в 2012- 2013 годах он был на уровне 65 млрд, долларов, то в 2015 году – всего 45 млрд. долларов (хотя за это время интеграционная «тройка» превратилась в «пятерку» -в союз вступили Армения и Кыргызстан). По данным Евразийской экономической комиссии, объем внешней торговли ЕАЭС за январь-март 2016 года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года упал на 27.2%, или на 39.8 млрд. долларов, и сейчас находится на уровне 106 млрд. долларов. Объем экспорта товаров снизился на 32.6%, до 66.7 млрд. долларов. Кстати, объем ВВП ЕАЭС по итогам 2015 года составил 1,6 трлн. долларов – на 3.1% ниже, чем в 2014 году.
Общие энергорынки: Минск настроен скептически
Несмотря на газовый конфликт между Беларусью и Россией, 31 мая лидеры стран ЕАЭС не только утвердили концепцию формирования общего рынка электроэнергии, но и одобрили концепцию общих рынков нефти, нефтепродуктов и газового рынка. Это можно расценивать как определенный прорыв, учитывая, как тяжело шли переговоры и какие серьезные разногласия были между союзниками.
Следующая фаза, как заявил первый вице-премьер РФ Игорь Шувалов, – подготовка межгосударственных соглашений, которые создадут общий рынок углеводородов, и этот общий рынок будет действовать на территории Евразийского союза с 2025 года. «Об этом сегодня достигнута принципиальная договоренность», – подчеркнул И. Шувалов
Президент РФ Владимир Путин поспешил добавить, что создание единого рынка углеводородов ЕАЭС даст совокупный эффект в нефтяной отрасли в газовой отрасли – более 1 млрд. долларов, а в нефтяной – до 8 млрд. долларов в год. При этом формирование общего рынка электроэнергии (согласно планам, этот рынок должен заработать с 2019 года) обеспечит дополнительный прирост ВВП государств-членов ЕАЭС в размере 7 млрд. долларов.
Однако столь радужные перспективы, похоже, не вдохновили белорусского президента. А. Лукашенко в этой связи скептически заметил, что «от концепций до их воплощения в жизнь путь иногда бывает очень долгим». И привел в пример создание единого рынка лекарственных средств и медицинских изделий, где дальше разговоров дело не пошло».
Пока, однако, неизвестно, на каких условиях официальный Минск одобрил концепцию создания общих рынков нефти, нефтепродуктов и газового рынка. По крайней мере, концепцию создания общего электроэнергетического рынка белорусская сторона подписала с учетом своей особой позиции. Она твердо заявила: невозможно создать общий энергетический рынок ЕАЭС без создания общего рынка газа. На днях белорусский министр энергетики еще раз подчеркнул, что белорусская сторона не намерена отступать от этой позиции. Если это так, то по-прежнему непонятно, каким образом и в какие сроки страны-союзники создадут общий энергетический рынок в ЕАЭС.
СПРАВКА БЕЛРЫНКА
По данным Нацбанка, дефицит счета текущих операций платежного баланса Беларуси со странами Евразийского экономического союза (ЕАЭС) за 2015 год составил 6,6 млрд. долларов (по сравнению с 2014 годом снизился на 21,8%).
В торговле товарами и услугами Беларуси со странами ЕАЭС дефицит за 2015 год составил 5,779,млрд. долларов и вырос по сравнению с 2014 годом на 7,1%. В том числе в торговле товарами сальдо сложилось отрицательным и составило 6,345 млрд. долларов (рост на 2,5%), в торговле услугами был получен профицит в размере 566,4 млн. долларов (сокращение на 28,7%).
