Народ-лишенец

14 июля ЦИК обнародовала имена граждан, зарегистрированных в качестве кандидатов предстоящих 9 августа выборов президента Беларуси. Эта работа оказалась не без катаклизмов, не без нервотрепки всех участников. С самого начала (с учетом активности главного кандидата, еще раньше) политическая кампания приобрела традиционную цель, маршрут и способ движения, которые обеспечат очередную победу Александра Лукашенко.

Разумеется, интересно говорить о ноу-хау, привносимых субъектами процесса в свою работу, но, вольно или невольно, главной новинкой становится традиция.

По первоначально признанным Центризбиркомом данным, инициативными группами Виктора Бабарико было собрано 165 744 настоящих подписей, Андрея Дмитриева – 106 841, Анны Канопацкой – 145 588, Светланы Тихановской – 104 757, Сергея Черечня – 143 109.

Действующий президент получил 1 939 572 подписей обладающих избирательным правом граждан Беларуси, почти в 20 раз превысив «порог» участия в 100 000 подписей. Напротив, позиционировавший себя в качестве его принципиального Валерий Цепкало «набрал» только 75 240 подтвержденных ЦИК подписей. Таким образом, дальнейшее участие Цепкало поставлено под сомнение. Дело в том, что у него исключили около 30 тыс. подписей, признанных недействительными.

В этой связи возникают вопросы по поводу арифметического подсчета подписей, полученных от граждан. Первое, что бросается в глаза, – не каждый из активистов поддержки соблюдает установленные правила оформления подписей. Так, избирательные комиссии населенных пунктов и районов при проведении проверки если находят 15% недействительными, то отбраковывается весь массив. Например, во Фрунзенском районе Минска за Цепкало было принято к проверке 17 740 подписей, из них было отбраковано 1 078 подписей, или 16% от числа проверенным. В итоге все подписи, действительные и недействительные, отправились в корзину.

Иными словами, более 17 тыс. избирателей хотели видеть Валерия Цепкало участником выборов и имели на это полное законное право, но оказались «лишенцами». Если верить избирательной комиссии, по вине самого Цепкало и его группы. Поверив в это, следует верить и избирательной комиссии, которая действует законно и непредвзято. Иначе трудно поверить, что по абсолютно объективным обстоятельствам в ходе проверки подписей претендентки Анны Канопацкой образовался солидный «довесок»: по итогам сбора подписей она заявляла о сданных комиссии 110 тыс. подписей, а счетчики насчитали ей 146 тыс. действительных подписей. Удивился и Черечень, когда при подсчете количество подданных им подписей приросло в 1,5 раза.

За всем этим стоят, очевидно, какие-то тайны, возможно, технологии сложные для понимания и специалистов, и простых избирателей. К слову, например, не каждый из героев «Мертвых душ» мог вникнуть в авантюрные замыслы Павла Павловича Чичикова. Мы тоже не все понимаем, что происходит, но догадываемся – не по простоте ЦИК о пустяках говорит много и серьезно, но в серьезных вопросах ограничивается очень сердитыми репликами. Например, когда избиратели посетовали на недостаток мест для агитации, Лидия Ермошина, видимо шутя, заявила, что виноваты в этом Статкевич и Тихановский…

К слову, наш ЦИК, как и гоголевский Чичиков, тоже силен в арифметике. Если Павлу Павловичу для сомнительных махинаций требуется осторожность, то ЦИК действует смело. На него управы нет, видимо, кроме главного претендента в кандидаты. Пришло время подсчетов, и у него оказалось 1 939 841 подписей, к которым ЦИК не предъявила никаких претензий. Если условно процедуру сбора подписей в поддержку претендентов приравнять к предварительным выборам, то можно считать, что он выигрывает праймериз и имеет все шансы победить на настоящих выборах.

Таким образом, Лукашенко всех своих соперников, всех избирателей, включая своих собственных, превращает в лишенцев, всякий раз теряющих возможность точно знать, за кого они голосовали. Не стану даже ссылаться на фальсификации, поскольку многие верят в честные выборы, видимо, больше тех, кто в них не верит, следовательно, сказать что-то более определенное невозможно.

А это значит, что общество в целом неспособно провести честные выборы, страна из граждан превращается в страну лишенцев.

Многие эту ситуацию сравнивают с той, которая существовала в Совдепии при большевиках. Отчасти это так. Например, существовала относительно многочисленная категория лиц, лишаемых избирательных прав в 1918-1936 годах. Их трудно называть гражданами, поскольку они фактически умирали для общества. В 1926 году их число достигло 1 млн человек, а в следующем году увеличилось втрое. Это были любые контрреволюционные элементы, которых подлежали ликвидации, обреченные на «юридическую смерть».

В ст. 65 Конституции 1918 года указывались отдельные категории граждан, к которым применялось поражение в правах. Так, не могли избирать и не могли быть избраны кулаки, бывшие офицеры, полицейские, жандармы. К этому числу относились предприниматели, священники, монахи, открытые «диссиденты», хотя этот термин появился позже. То есть власти пытались избавиться от всех контрреволюционных элементов, любых противников власти.

Это была откровенная постановка вопроса, как сейчас говорят, прозрачная – каждый из «буржуев недорезанных» обладал своей социально-политической идентичностью. Но со временем ситуация размывалась: если в 1920 году «юридических мертвецов» оказалось более миллиона человек, то к 1927 их численность выросла в 3,5 раза. Члены семей их семей тоже причислялись к лишенцам и помимо избирательных прав лишались и важнейших социальных прав.

Имея перед собой пример «юридических мертвецов», трудящиеся спешили проявлять лояльность власти, которую они охотно демонстрировали. Критики советской власти утверждали, что система сама по себе может воспроизводить себя без участия людей. При этом не обращали внимания, что так эта система и задумывалась.

Нечто подобное происходит и в современной Беларуси.